52. Сатл-великан
Два
мощных духа — Светлый и Зарма — встретились, потому что оба искали
разрешения интересовавшего их вопроса: как перейти в миры высшие, в миры
Силы и Славы.
Светлый: «Что-то мешает мне перенестись в сферу
высшую. Я думаю, что нас притягивает к нашей всеохватывающей вселенной
та тяжелая мгла, которая окутала людей, наших младших братьев».
Зарма: «Да, ты прав. Только подняв людей, мы сами пройдем путь, к Славе ведущий».
Светлый:
«Что же делать? Не поймут люди нашего языка. Надо послать к ним
посредника, хотя эти последние далеко не на вполне понятном языке людям
говорят».
Зарма: «Предложим духам Фантазии явиться к людям. Пусть они попытаются поднять их».
Светлый: «Да будет».
Духи
Фантазии слетели на землю и нашептывают людям свои странные речи. Они
знали, что безуспешна была проповедь Эона Любви, что только любовь,
связанная с представлением о том, что части человечества есть единый
организм, как дети — единый, хотя и отделившийся от матери организм,
была понятна людям. Любовь же нематериальная, любовь духовная только тем
из них, кто озарен, понятна, а таких очень мало.
И стараются
духи Фантазии пробудить в каждом человеке, к которому приближались,
безграничное стремление к совершенству, к блеску жизни и красоте смерти.
Но усилили свою деятельность и послы тёмных сил. Ими систематически
извращалось понятие блеска жизненного и подменялось пошлой мишурой
материального богатства, диким удовольствием всегда свирепой власти. И
Тёмные всегда ловко проповедовали, что для получения необходимых, а тем
более роскошных материальных благ необходимо принижение духовных благ, —
отказ от доброты, свободы, братства. И, что всего важнее, блеском
называли Тёмные грязь и падаль. И верили им тупые люди, опьяненные их
лестью, убивавшие свободное, искреннее слово.
Но неудержимый
полет духов Фантазии, преодолевал посеянные Тёмными плевелы. И глохли
эти плевелы в блеске сияний, приносимых духами Фантазии из миров
далеких.
Тогда Тёмные выдвинули, как противовес сверкающим
блеском миров нездешних духам Фантазии, новорожденные исчадия лжи,
которые они облекли в мираж несуществующих и ложных гигантских гипотез.
Но так как не могла ложь вполне восприняться, пока слышались отголоски
миров далеких, они загипнотизировали людей массовым повторным внушением,
дабы не слышали они духов Фантазии. И чем тупее и глупее был человек,
тем легче поддавался он такому внушению, и только осиянные могли
противостоять ему.
Внушение носило простой характер: оно
твердило, что нет того, чего не воспринимают чувствами люди, что нет
поэтому и Бога. Напрасно говорили загипнотизированным, что на таком же
основании надо было отрицать несколько десятков лет тому назад
существование хотя бы, например, радия, — все это скользило мимо
восприятия загипнотизированных. Люди начинали стремиться только к
удовлетворению материальных потребностей не высокого разряда и
оскотинивались, несмотря на болтовню материалистической науки.
На
земле появились, — правда, в очень ослабленном виде, — оставившие свою
сущность в мирах мистических солнц вторые Зармы Эонов. Но и отраженный,
затёмненный блеск любви, воли и мудрости был страшен для Тёмных, и они
поспешили создать рядом с ним Багровый блеск лжелюбви, лжемудрости и
лжеволи. И началась борьба между Зармами и Багровым блеском.
И
выдвинули тогда Зармы Эонов новую религию, познающую границы, данные
человечеству для восприятия сверхчеловеческого, и в основу её положили
текущее, меняющееся знание, неизменную любовь всепрощения и постоянную
волю к добру. А духи Фантазии дали обрядность этой религии, красивую,
блестящую, фантастическую. И Светлый Сатл и Зармы первыми слетели на
землю, и те люди, которые ощущали их присутствие, становились все лучше,
все чище.
Однако далеко не все люди ощущали их присутствие, и
Светлые поняли, что надо призвать Сатлов, но те из них, которые решились
идти в миры низшие, уже ушли. И решено было просить Эона, дабы он
уговорил идти для спасения людей других Сатлов. И Эон пошел по обители
Сатлов, говоря, что вся работа уже сделана, которая должна
предшествовать работе Сатлов среди людей.
Эон шел по обители Сатлов и рассказывал своим двенадцати ученикам:
«Далеко
отсюда, в одной из обителей Сатлов появился Сатл-великан. Когда он
раздвигал свои крылья, то мог прикрыть ими чуть ли не десятую часть
своей страны. Тесно и душно жилось ему среди Сатлов, и тогда он решил
подняться в высшие миры.
Поднялся он в обители Михаилов и увидел
себя окруженным такими же великанами, как и он. Он слышал, что они
собираются в обители Легов, на которых напали их извечные враги — велы,
желая поработить их. Михаилы говорили, что им самим можно бы было лучше
устроиться, но им жалко было Легов, надо было помочь последним и не
пустить врагов хозяйничать в чужих обителях. Услышал Сатл эти речи и
удивился тому, что Михаилы о себе мало думают, почему не переселяются
они в лучшую страну, а думают о каких-то Легах?
Он поднялся в
более высокую сферу, но никого не нашел там, с кем мог бы поговорить;
только изредка проносился мимо него великан Эон, не обращавший на Сатла
внимания. Еще выше поднялся Сатл и очутился в стране Аранов, много
большего роста, чем он сам.
Прислушался он к их разговорам и
узнал, что они тоже собираются в далекий поход, так как к ним прибыли
гонцы из далекой бесконечности, прося о помощи: издалека неслись на эту
бесконечность враждебные полчища тёмных духов. И Араны бросили все свои
дела и помчались на помощь жителям далекой бесконечности. Снова
подивился Сатл, почему и эти не о своих делах, а о чужом благополучии
думают. „Ничему в верхах не научишься", — подумал он и вернулся в свою
сферу.
Прошли века и Эон, пролетая, задел своим крылом Сатла и
шепнул ему, что он ошибся, что многому можно в верхах и в низах
научиться. И снова отправился Сатл-великан в космосы Михаилов и Аранов.
Прибыв в обители этих духов, он увидел, что те и другие перенеслись уже в
высшие сферы. С трудом проник туда Сатл-великан и услышал от них, что
до тех пор напрасны были их попытки подняться, пока они не помогли Легам
и жителям далекой бесконечности.
Вернулся к себе Сатл и
рассказал о том, что он увидел и услышал. И двадцать три Сатла поняли,
что помогая другим, себя поднимаешь и решили отправиться с
Сатлом-великаном в какую-либо из ниже лежащих бесконечностей, чтобы
помочь её населению подняться.
Тогда Сатлы прибыли в сферу Ирров, где были время, длина, ширина, но глубины или высоты не было.
И
прибыв туда поняли они, что надо перебросить слабых духов, которые
Иррами называются, в ту сферу, где они четвёртое измерение — глубину —
получить могут. Ирры, узнав об их намерении, радостно просили скорее
осуществить его. Сатлы построили в длинный ряд Ирров и повели их в новую
бесконечность, и, едва показались в ней Ирры, как лучи нового,
необыкновенного солнца согрели их. И согретые светом сияющим они поняли,
что плоскость их только кажущаяся, что в потенции уже была заложена в
них глубина. И когда перенеслись они в новую бесконечность, то на её
пороге ставили перед ними Эоны свои странные зеркала обратной силы.
И
отразились они в этих зеркалах, как имеющие четыре измерения, ибо
зеркала эти не уменьшали числа измерений, а увеличивали их. И получив
новое измерение, вышли Ирры из зеркал мистических и стали существами на
людей похожими. И уже не по движению губ, а по волнам звуков понимали
они друг друга.
А двадцать четыре Сатла поднялись к Михаилам, и
те предложили им остаться с ними. Из пришедших остались двадцать три, но
Сатл-великан решил вернуться к своим и, вернувшись в обитель Сатлов,
рассказал о переселении Ирров, добавив: „Делайте то, что я, и вы тоже к
Михаилам подниметесь". А как поступили бы вы?» — спросил Эон своих
учеников-Сатлов.
1-ый: «Своим рассказом ты хочешь убедить нас,
что подняться можно не иначе, как других облагодетельствовав.
Ошибаешься. Такие попытки часто сводятся к простой потере сил. В твоем
рассказе надо видеть простое совпадение увенчавшегося успехом похода и
подъема».
2-ой: «К чему поднимать бедняков из их состояния
невежества и бедности? Пусть остаются в том состоянии, в котором они
находятся, и тогда они не будут знать страданий неудовлетворенных
порывов».
3-ий: «Не блестяще наше положение, но идти к Иррам и им
подобным, значит хоть на время, а ухудшить его. А будет ли лучше там,
куда мы поднимемся?»
4-ый: «Конечно так было, как Ты, Эон, говоришь, но, если бы мы тоже так поступили, то неизвестно, что бы случилось от этого».
5-ый:
«Неужели надо в низы идти и служить инфузориям? Для них другие, не нами
указанные пути найдутся. А мы сами для себя будем работать и вперед
идти».
6-ой: «Помогать другим, это значит лишать их стимула к самодеятельности. Это вредно для тех кому помочь надо».
7-ой: «Мы знаем, что нам лучше будет в других, лучших условиях. А к этим инфузориям разве можно прилагать нашу мерку?»
8-ой: «Быть может, войдя в тесное сношение с Иррами, мы сами упадем ниже бездны».
9-ый: «Припомните, как мы со Светозарным путались: цель была хороша, а что получилось».
10-ый: «Помогая другим мы отдаем часть наших сил. А нам и без этой отдачи не хватает сил для прорыва к лучшему».
11-ый: «Чересчур часто благие советы ни к чему не ведут и один случай — не общее правило».
Промолчал
12-ый Сатл. Молчал и Эон и тихо шел вперед. Остальные Сатлы благодарили
рассказчика, но никто из них не задумался серьезно над рассказанным. И
позднее, без Эона, они сомневаясь говорили: «Едва ли верно, что мы
должны склонить свои головы для того, чтобы вверх подняться, а если и
верно, то мы не хотим купить этот подъем такой дорогой ценой. Мы мощны и
умны, и потому, что хотим так подняться, уже заслуживаем подъема.
Поднялись Михаилы, а мы чем хуже их?»
|
